Новый скандал в Богемии - Кэрол Дуглас

– Дорогая моя, – запротестовал он, – никогда не следует спешить с допросами.

С каждым вопросом она приближалась к нему, но теперь отпрянула, точно кобра:

– Спешить?

– Да, торопиться.

– Я русская, – ответила она с полуулыбкой, – и потому спешу. Но я никогда не вторгаюсь в чужие дела без спроса.

– Хотел бы поспорить. Россия частенько подавляет более слабые народы. Взять хотя бы Афганистан.

– Что вы об этом знаете?

– Только то, о чем пишут в газетах. Или вот недавний морской договор, который Англия предложила Италии. Разве Россия не заблокировала его?[24]

Теперь уже ее глаза сузились, но выражение лица получилось далеко не столь привлекательным, как у Годфри.

– Откуда простой адвокат, живущий за границей, знает о таких вещах?

– Я читаю «Дейли телеграф» и работаю на Ротшильдов.

– Сколько же они вам платят за работу?

– Вы бы удивились, если бы узнали.

– Меня ничем не удивить, – пробормотала Татьяна, придвинулась к Годфри и схватила его за лацканы сюртука.

Я едва подавила возглас изумления, понимая, что нельзя прерывать такую выразительную сцену, хотя все мое существо протестовало.

Годфри замер, как ведет себя человек в присутствии ядовитой змеи. Она еще ближе придвинулась к нему:

– Это я удивлю вас, господин адвокат. Я обещаю. И я могу предложить вам больше, чем Ротшильды. Я русская!

– Верю, – ответил он с горячностью в голосе. Имел ли он в виду ее претензию на более высокую ставку или ее национальность, я так и не смогла разгадать.

Без сомнения, у меня на глазах происходило нечто очень странное. Руки прямо-таки чесались достать блокнот и сделать пару ключевых заметок. Ирен наверняка потребует все подробности, когда я расскажу ей о встрече. Не хотелось упустить ни одного нюанса. Так или иначе, я не сомневалась: Татьяна считает себя настолько могущественной в текущем политическом противостоянии, что запросто может предложить Годфри перейти на ее сторону. Возможно, из нее вышел бы сильный союзник, но не такой, которому можно доверять.

– Я правильно понимаю, что ваша сфера влияния распространяется на короля? – уточнил Годфри, желая, разумеется, указать на ее неподобающую связь.

– Король? – выдохнула она. – Он – ничто.

– Как и я, – напомнил Годфри.

– Это уж мне решать.

Ее пальцы впились в лацканы, погружаясь в шелковую ткань отделки, как будто она хотела подчинить его своим желаниям, вплестись в самое его существо. Вот она медленно подняла свое лицо к лицу Годфри, слегка покачиваясь; мех колыхался на ее обнаженных плечах, полуприкрытые глаза туманились. Так Сара Бернар изображала сцены смерти… и некоторые другие.

Годфри сжал запястья женщины. Как ни странно, я заметила, что костяшки его пальцев побелели, как будто он прикладывал гораздо б́ольшую силу, чем казалось со стороны.

– Я здесь, чтобы узнать, имеете ли вы намерения поддержать интересы Ротшильдов, – напомнил он.

Татьяна заговорила медленнее, и голос ее сделался низким и густым, как «русский чай» из крана самовара:

– Я поддержу тех, кого пожелаю. Если вы служите интересам Ротшильдов и хотите, чтобы Богемия тоже служила им, сперва послужите мне.

– И такая мелочь заставит вас согласиться?

– Вы не поняли меня. Я не опускаюсь до… мелочей. Я могу быть бесценной союзницей и безжалостным врагом.

– Вы угрожаете мне? – нахмурился Годфри.

– Ни в коем случае. Вам – никогда.

– Действительно ли так сильно ваше влияние на короля?

– Больше, чем на короля! На царя.

– То есть вы признаете, что Россия имеет интересы в делах Богемии и ее монарха?

– Да!

– Но почему?

– Нет смысла обсуждать причины, вы ведь и так их знаете. Вы же не глупый человек, и я предпочла бы, чтобы вы не притворялись глупцом.

– А король глуп?

– Безмерно!

– Но вы тем не менее…

– Деловые интересы – это одно, а вот что касается…

– Чего?..

Татьяна лениво рассмеялась в ответ – над ним, над собой, возможно, над любым, кому привелось бы услышать этот причудливый диалог.

– А вот чего… – Ее голос сделался таким тихим, что Годфри невольно наклонился к ней, да и я тоже едва ли не вытянула шею в их сторону, чтобы услышать каждое слово, каждое откровение. Не за этим ли мы сюда пришли?

Внезапно русская прильнула губами к уху Годфри и что-то быстро и горячо зашептала, сияя триумфальной улыбкой.

Годфри отпрянул было, как от огня, но она всем своим весом повисла у него на лацканах, и тяжелая парча в меховой оторочке только помогала ей в этом.

В следующий момент между ними вновь образовалось свободное пространство. Я моргнула, еще не веря своим глазам, но почувствовала, что стальной капкан разжался.

– Я сказала вам все, что могла, – проговорила Татьяна мягким и сладким голосом, после чего устремилась к камину и приникла лбом к холодной мраморной плите. Над ее головой варварская принцесса с картины неприветливо озирала комнату.

Мех соскользнул, открыв бледную спину Татьяны, и стало видно, что она не носит корсет. Ее острые лопатки напоминали акульи плавники. Меня шокировало, что женщина позволяет себе так обнажиться перед посторонним мужчиной – да пусть даже перед посторонней женщиной! – но Годфри, похоже, был потрясен еще больше. Он быстро подошел ко мне, взял меня под локоть и увлек к выходу, где элегантная горничная с реверансом выпустила нас наружу. Зловещего голубоглазого слугу мы уже не встретили.

Когда мы оказались на улице, к нашему удивлению, уже начало темнеть. После часа, проведенного в потусторонней атмосфере апартаментов Татьяны, даже такое естественное явление, как смена дня и ночи, казалось странным.

– Вероятно, надо взять экипаж, – предложил Годфри, а затем повернулся ко мне, все еще возбужденный случившимся: – А не согласишься ли ты пройтись пешком, Нелл? Мне необходим глоток… воздуха.

– Небось она вообще никогда не открывает окна, – проворчала я. – У нее в номере так темно и душно, да еще столько вещей. Хуже, чем в салоне Сары Бернар.

Годфри слабо засмеялся:

– Да, ты права. Гораздо хуже, чем у Сары. Ты не станешь возражать, Нелл, если по дороге я где-нибудь выпью кружку эля?

– Могу тебя понять, после того что пришлось отведать во время визита, – согласилась я. – Я не возражаю, но при условии, что мы не сильно задержимся и ты не будешь курить.

– Нет-нет, не задержимся, – ответил он, – но мы должны решить, что сказать Ирен.

– Что же тут решать? Эта Татьяна признала незаконную связь с королем и то, что на самом деле она служит интересам России. Ты мастерски выудил у нее эту информацию, хотя и пришлось терпеть варварское гостеприимство, которое я не желаю ни описывать, ни даже вспоминать, ради здоровья собственного желудка. Прости, что я не делала заметок, Годфри, но именно так я могу суммировать происшедшее.

– Ах, Нелл! – Он сжал мое плечо, будто я была молоденькой и глупой, как Аллегра. – К чему мне чистый воздух, если ты рядом и освежаешь голову не хуже морского бриза! Именно это мы и расскажем Ирен, но сперва все же позволь мне немного восстановиться после самовара. Чего только не вытерпишь ради несложных шпионских миссий!

– Пища была столь же ужасна, сколь и напиток, – добавила я. – Не представляю, на что русские могут надеяться в мировом масштабе, если они готовят так же ужасно, как чехи, немцы или французы.

– Ты права, Нелл, английская кухня покорит весь мир. Гляди-ка, вон на ветру качается вывеска «У Калича». Так может называться только пивная. Давай сюда и завернем.

«Я счастлива служить своей стране, не меньше чем эта ужасная Татьяна, – решительно сказала я себе, когда стал различим пьяный гул голосов, доносившийся из глубины пивной, – пусть даже и таким малоприятным способом».

Глава двадцать третья

Королевский фулхаус[25]

Мое погружение в дымные глубины «У Калича» ради того, чтобы Годфри принял на борт некоторое количество богемской смелости, оказалось делом бесполезным. Когда мы уже затемно вернулись в отель «Европа», Ирен и Аллегра, полные впечатлений от дневной прогулки, спокойно сидели в своем номере.

– Смотрите! – воскликнула Аллегра, вскочив с места, чтобы поприветствовать нас. Она подняла руку и продемонстрировала запястье, украшенное гранатовым браслетом. – Мы купили у торговца на улице, представляете?

– Красиво, – сказал Годфри отсутствующим тоном, не сводя глаз с Ирен.

Я рассмотрела украшение повнимательнее:

– Скорее всего, это стекло или низкосортные гранаты. На улице никогда не купишь ничего стоящего. Запомни на будущее, милая Аллегра.

– А еще цыганка предсказала мне будущее! Миссис Нортон знает такие странные места. Это, с цыганкой, было просто потрясающее! Внутри темно, несмотря на дневное время, только светит лампа в форме черепа. Можете себе представить, мисс Хаксли?